Личная жизнь. С мужем познакомились. Косы у меня были длинные. Дружили 5 лет. Он учился в Нахабино. Любовь была такая, что можно было книгу написать. Тайно венчались в Сокольниках в храме. Прожили 19 лет. Он меня снял с зампредседателя сельсовета.
Бывало, идем под руку – зависть у всех! Пели песни на два голоса – какие голоса были! «Липа вековая»! Но все рухнуло в одночасье! Муж встретил другую женщину. Говорю мужу: «Забирай вещи и уходи». Сколько слез я пролила!
4 года была одна. Волосы у меня были красивыми, мужчины часто обращали внимание. Весной земля поехала, от этого не стали закрываться двери в доме. Михаил Арсентьевич, бригадир сказал: «Завтра вы дома? Завтра я приеду и сделаю вам дверь». Приехал. А жил он один на Щелковской, жена умерла. Сделал мне дверь и остался на 34 года.
26 октября 5 лет назад тихо умер на диване. Заслуженный строитель, ордена, медали, золотые руки, на 1 месте в управлении. Умница, но молчун. Всегда в доме тишина была, никогда не ругались. Никогда вопросов о первом муже не задавал. С Михаилом Арсентьевичем никогда не было признания любви. Были строгие отношения, но когда он умер, я поняла, какая у нас была любовь!
На военные склады меня привел Бирюков Александр Иванович. Он был снабженцем на складах. Я в то время на рынке в Горенках торговала картошкой. «Почем картошка? - стукнул по столу рукой Александр Иванович. – Вера Тихоновна, где вы сейчас?». И устроил меня на склады.
В семье было 5 человек детей. Мы жили в родовом доме моего отца (который сломали). Построили свой дом на этой улице. Отчуждение земли в сторону Балашихи – и наши дома сломали. Теперь там поле и сбербанк. Остались две березки, схлестнулись вместе, стоят как дети Володя с Сашей. Есть еще и липы. А были яблони мичуринские: антоновка с белым наливом. Теперь там коттеджи. От дороги первый дом. На яблоне по-прежнему висит скворечник. Когда сломали родовой дом, мы 3 года добивалась участка. Малый совет села Никольского-Трубецкого выделил новый участок и мы построили новый дом.
